— Заткнись, Книгтон, — отрезал Энтони, снимая перчатки.

— Тогда, пусть проклят я буду, — сердито сказал Книгтон. — Хотел бы я знать, где мне искать другого идиота, который бы вышел с тобой на ринг. Вот что я тебе скажу. Пока не решишь все постельные вопросы со своей девчонкой, держись подальше от моего ринга.

Энтони солгал, что у него проблемы с девушкой. Но Книгтон был другом. Неожиданно за спиной раздался голос Джеймса:

— Проблемы с поиском партнера. Тони?

— Нет, если ты согласишься боксировать со мной.

— Что, я разве похож на дурака? — Джеймс посмотрел вниз на лежащего на ринге беднягу в крайнем удивлении. — Чтобы лежать здесь в таком виде?

Энтони засмеялся, чувствуя, что его раздражение проходит.

— Ну, ладно, если ты считаешь, что быстро не справишься со мной.

— Нет, конечно же, справлюсь. Без всяких сомнений, но не хочу.

Энтони фыркнул и хотел было съязвить по поводу великой силы брата, но передумал.

— Мне показалось, что ты пришел за мной. Что-то случилось?

— Вообще-то, да. Но вначале сойди с ринга.

Полуденная атмосфера в «Уайте» была спокойной, тихой. Здесь можно было расслабиться, почитать газеты, решить дела, обсудить политику и сплетни, или просто выпить, как это намеревался сделать Энтони, — и все это без присутствия женщин. Они сюда не допускались. Завтрак был уже закончен, остались только завсегдатаи, предпочитавшие проводить больше времени в клубе, чем дома. Обедали здесь обычно случайные посетители и серьезные игроки, некоторые из которых уже приехали. Так что за несколькими столами играли в вист.

— Кто сохранял мое членство все эти годы? — спросил Джеймс, пока они выбирали места подальше от окна.

— Ты думаешь, что ты еще член клуба? А я думал, что тебя пускают как моего гостя.

— Забавно, дорогой мальчик. Но я ведь прекрасно знаю, что Джейсон и Эдди не стали бы платить за меня взносы.

Энтони рассмеялся:

— Да, это я — сентиментальная задница. Речь ведь идет всего о нескольких гинеях в год, Боже праведный. Я просто не хотел, чтобы твое имя вычеркнули из списков членов клуба.

— Или ты был уверен, что рано или поздно я вернусь.

Энтони пожал плечами.

— Мэлори! — позвал его какой-то краснощекий тип. — Зашел вчера к тебе, но Добсон сказал, что тебя нет. Хотел выяснить кое-что. Мы поспорили с Хилари. Она видела заметку в газете. Никогда не поверишь, Мэлори! Но ты женился. Я сказал — это невозможно и, скорее всего, речь идет о каком-то твоем тезке. Я прав? Скажи, ведь это дурацкое совпадение?

Энтони крепко сжал свой бокал.

— Да, это дурацкое совпадение, — отозвался он.

— Я знал! — воскликнул краснощекий. — Пойду сейчас же скажу Хилари. Это самые легкие пять фунтов, которые я когда-либо у нее выиграл.

— Ты считаешь, что поступил умно? — спросил Джеймс, как только тот отошел. — Представь, что теперь начнется. Он ведь будет спорить до последнего с теми, «кто знает лучше».

— Действительно, зря, — согласился Энтони. — Ведь я чувствую себя женатым человеком и вполне смирился с тем, что женат.

Но у Джеймса была более интересная тема для обсуждения.

— Джереми сказал, что это ты попросил его уехать вчера в Воксхолл. Если тебе хотелось избавиться от нас, зачем нужно было действовать через мальчишку?

— Разве вы плохо провели время?

— Черт возьми! Ты мог бы просто попросить меня. Что я настолько бесчувственный, по-твоему, и не в состоянии понять, что ты хочешь провести вечер наедине со своей молодой женой?

— Перестань, Джеймс. Ты такой же чувствительный, как сухое дерево. Если бы прошлой ночью я попросил тебя уйти, ты бы остался, хотя бы для того, чтобы посмотреть, зачем я тебя просил уйти.

— Неужели? — Джеймс на этот раз улыбнулся с неохотой. — Да, полагаю, что ты прав. Я посмотрел бы, как ты и твоя маленькая шотландка носитесь по дому обнаженными, и ты ни за что не избавился бы от меня. Ни за что на свете не пропустил бы я такого развлечения.

Энтони налил себе еще выпить.

— Вечер закончился не так, как я надеялся.

— Значит, в раю не все в порядке? Энтони хотел промолчать, но не удержался.

— Ты не поверишь, в чем она обвинила меня. Она приревновала к барменше, которую мы встретили той ночью! — У меня остались приятные воспоминания о Марджи.

— Так ты встретился с ней?

— Ты сомневаешься? Неужели я упустил бы такой лакомый кусочек.

— Правильно. А от меня отвернулась моя собственная жена. И мне пришлось оправдываться за то, что я не совершал. Я не должен был этого делать.

Джеймс заметил:

— Тони, мальчик мой, тебе придется еще многое узнать о молодых женах.

— А что, у тебя была невеста, которая сделала тебя экспертом в этой области? — презрительно усмехнулся Энтони. — Когда в последний раз ты общался с настоящей леди? Ты — капитан Хок, который досконально изучил поведение портовых женщин.

— Не досконально, парень. Но знаешь, женщины из низших классов более искренни в любви. А кроме того, все женщины одинаковы. Дама или шлюха, пока мила и желанна — хороша. К тому же прошло не так много лет, чтобы я забыл, как ведут себя дамы. Ревность превращает их в сварливых жен.

— Ревность? — переспросил Энтони задумчиво.

— Боже праведный, брат, разве не в этом проблема?

— Я не думал… да, кажется, сейчас я понимаю. Когда ты сказал об этом сейчас, я понял, почему она ведет себя так непонятно.

— Значит.

Книгтон был прав, — засмеялся Джеймс. — Куда девалась твоя хитрость, дорогой мальчик?

— Смотрите на него! Кто бы говорил, — решительно оборвал его Энтони. — Ты же той ночью упустил девчонку. Куда делась твоя хитрость, Хок…

— Забудь об этом, Тони, — нахмурился Джеймс. — Хок умер. Я больше туда не вернусь.

Было пять часов дня, когда Джордж Амхерст вытащил двух братьев Мэлори из экипажа, остановившегося как раз напротив дома на Пиккадили. В поддержке они нуждались сейчас как никогда и никто другой… Джордж ни разу не видел Энтони таким пьяным, абсолютно ничего не соображавшим. А Джеймс, этот устрашающих размеров Мэлори, смеялся над братом, сам едва не падая.

— Ей вряд ли это понравится, — сказал Джеймс и закинул руку на плечо Энтони, чуть не повергнув на землю их обоих.

— Кому?

— Твоей жене.

— Жене?

Джордж с трудом удержал отяжелевшего друга.

— Превосходно! — засмеялся он. — Вначале он напивается в «Уайте» до потери сознания, празднуя свою женитьбу, а теперь вообще не может вспомнить, что женат.